Минухин A.С., Бондаренко В. А., Заседа Ю. А., Козлюк В. А.

В настоящее время известно, что тестостерон (Т) играет ключевую роль в обеспечении эректильной функции (ЭФ) у мужчин (Минухин А.С., 2010), а у части мужчин с эректильной дисфункцией (ЭД) без клинических признаков гипогонадизма может отмечаться его снижение до пограничных величин (8-12 нмоль/л) (Минухин А.С. и др., 2009). В то же время проведенные клинические исследования свидетельствуют о том, что эстрадиол (Е₂), являющийся антогонистом Т, также играет определенную роль в обеспечении ЭФ (Luisi M. et al., 1980), а увеличение его концентрации характерно для мужчин больных первичным гипогонадизмом (Бондаренко В.А., 2004). Однако на сегодняшний день практически отсутствуют сведения о том, как изменяются уровни Е₂ у молодых мужчин с различными состояниями ЭФ и андрогенного статуса, что и стало целью нашего исследования.

Материалы и методы. Под нашим наблюдением находилось 76 мужчин в возрасте от 20 до 43 лет, которые были разделены на три группы. Первую группу составили 25 практически здоровых мужчин. Во вторую группу вошли 26 мужчин с ЭД без клинических признаков гипогонадизма. Третью группу составили 25 больных первичным гипогонадизмом мужчин с ЭД.

Андрологический статус у всех обследованных исследовали по общепринятой методике (Демченко А.Н., 2000).Диагноз ЭД устанавливался на основании изученного анамнеза, жалоб, а также результатов, полученных с применением МИЭФ-5 (Rosen R.C. et al., 1998). Уровни Т и Е₂ в крови у мужчин определяли при помощи иммуноферментного метода. Статистическую обработку полученных данных проводили с использованием U-критерия Манна-Уитни. Использовался также метод ранговой корреляции Спирмана.

Результаты исследования и их обсуждение.

Изучение андрологического статуса не выявило у пациентов первой и второй групп гипогонадизма, травматических, воспалительных поражений половых органов и варикоцеле. В третьей группе у всех мужчин отмечались клинические признаки гипогонадизма, что подтвердилось лабораторными данными: Т < 8,0 нмоль/л у 22 мужчин и у 3 соответствовали пограничным значениям (Wang C. et al., 2008). Во второй группе, в отличие от контроля, у 12 мужчин также отмечались снижение Т ниже 12,0 нмоль/л, причем у 2 они соответствовали гипогонадному.

Результаты МИЭФ-5 показали, что в первой группе ни у кого из мужчин не отмечалось ЭД (суммарный показатель ≥ 22-25 баллов). Во второй и третьей группах у всех мужчин отмечались та или иная степень дисфункции. Ме составила 24,0; 16,5 и 13,0 баллов соответственно (Р < 0,001). Причем в третьей группе она была достоверно ниже, чем во второй (Р < 0,005).

Медианы Е₂ составили 0,11; 0,25 и 0,24 пг/мл соответственно (Р < 0,001), что свидетельствовало о наличии у мужчин с ЭД лабораторных признаков гиперэстрогенемии.  Во второй группе отмечалась положительная корреляция между уровнем Е₂ и возрастом (R = 0,45), что по-видимому объясняется определенной ролью Е₂ в формировании ЭД у мужчин старших возрастных групп.

Выводы.

1. Уровни эстрадиола в крови у молодых мужчин с эректильной дисфункцией независимо от их андрогенного статуса значительно выше, чем у здоровых лиц такого же возраста с нормальным состоянием эрекции.

2. Необходимо дальнейшее изучение роли эстрадиола в патогенезе формирования эректильной дисфункции.